Как-то лет 20 назад пруд рядом с кладбищем, вокруг которого мы с папой имели обыкновение гулять, как-то по особенному замерз. Буквально за ночь на нем образовался толстенный слой совершенно прозрачного льда. Сквозь лед было видно, как в темной воде колышутся травы, такие болотного цвета широкие листы. Мне даже кажется, что я видела рыбу: здоровую серую рыбину с крупной чешуей. Я абсолютно уверена, что никакой рыбы в этом пруду не было, но я помню ее лучше, чем что бы то ни было из того времени.
Я смотрела вниз, сквозь лед, и думала, что там у рыб еще осень, а у меня зима. Еще вчера я могла бы опустить руки в воду и пытаться ухватить одну из рыбешек, но теперь между ними и мной толстая корка льда и времени.
Последние пару дней напомнили университетские времена.
Публичные лекции с обязательным храпом, обязательной женщиной, повторяющей: "Так что же, мы все-таки совершенно беззащитны? Неужели мы совершенно беззащитны?"
Снег, снег, сугробы, идем в Аптекарский огород, нас ведет Светочка. Крыша оранжереи завалена снегом, к ней тянутся гигантские фикусы, и так сложно сосредоточиться на чашелистиках, когда везде снег, а тут пальмы и гинкго.
Новый день наступил не теплым, не радостным, и я все чаще думаю о том, как в лесу подо льдом колышутся бурые травы и плавают выдуманные рыбы моего вчерашнего дня.
